Несотворённый свет. Образы Божественной энергии света в иконах А. Рублёва - Людмила Крылова-Лопаченко

Несотворённый свет

Образы Божественной энергии света в иконах А. Рублёва

Людмила Николаевна Крылова-Лопаченко

© Людмила Николаевна Крылова-Лопаченко, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Вступление

Есть у замечательного русского философа Евгения Трубецкого выражение «умозрение в красках». Вдумаемся в значение слова «умозрение» – зрение умом. Что можно увидеть умом? Увидеть умом можно видение. А вот «видение, обведённое линией, есть икона» – так сказал другой великий русский учёный и богослов Павел Флоренский.

«Икона, – говорил Флоренский, – это духовное видение иконописца, а иконы высшего порядка, такие, как Владимирская Богоматерь, Троица Рублёва, таят в себе духовное откровение».

Самым известным в мире духовным откровением считается видение Иоанна Богослова на острове Патмос, записанное в книге Нового Завета – «Апокалипсис». Но если духовное откровение, то есть увиденное, можно описать словами, значит, его можно и написать красками, что и делают иконописцы.

Исследователь жизни и творчества Андрея Рублёва, искусствовед, академик Вера Брюсова пишет:

«В основе каждого иконописного образа лежит прежде всего духовный опыт иконописца, а если он ещё и талантлив, то в результате слияния духовного опыта, мастерства и таланта появляется новый иконописный сюжет, который назывался изводом».

Извод ещё называют списком. Иногда список, созданный талантливым иконописцем, становился известнее оригинала, и свидетельство тому – иконы Андрея Рублёва. Известно, что древние иконописцы считали иконы промыслом Божьим, поэтому подписи под своими произведениями они никогда не ставили, в отличие от западноевропейских художников того времени и современных иконописцев. Например, о творчестве Рублёва стало известно благодаря летописным источникам.

Характеризуя творчество Рублёва, Брюсова пишет в своей книге:

«Есть художники, которые ищут красоту в её внешнем проявлении, другие стремятся передать душевное состояние, третьих привлекает духовность; Рублёв же избрал четвёртый путь – самый трудный – соединить и слить все три цели в одну. В этом его неповторимость как художника».

Уникальность таланта Рублёва формировалась и под огромным влиянием приехавшего из Византии великого иконописца средневековья Феофана Грека, оставившего глубокий след в иконописном творчестве Древней Руси, а особенно в новгородском иконописном искусстве.

Кроме того, Андрей Рублёв был учеником и большим другом великого иконописца того времени Даниила Чёрного. Поэтому именно благодаря такому окружению «дарование Рублёва могло раскрыться полностью и до конца, а их современники готовы были видеть особый смысл в том, что оба великих иконописца скончались почти одновременно».

Даниила Чёрного и Андрея Рублёва называют единомышленниками. Оба художника проявили огромный интерес к «учению о свете», с которым их познакомил византийский иконописец Феофан Грек. Это учение вошло в историю мировой культуры под названием исихазм, что в переводе с греческого означает «покой», «безмолвие».

Один из основателей исихазма – византийский учёный-богослов Григорий Палама – писал, объясняя суть учения: «Бог называется светом, но не по существу, а по энергии». То есть Бог – это энергия света. Мы так и говорим – Божественный свет. Именно этим понятием, считают учёные, пронизано искусство Феофана Грека, Даниила Чёрного, но особенно Андрея Рублёва.

При написании статей, вошедших в эту книгу, я в первую очередь ссылалась на исследование академика Веры Брюсовой и её фундаментальный труд «Андрей Рублёв».

Как она сама писала во вступлении: «эта книга посвящена творчеству выдающегося художника Древней Руси Андрея Рублёва».

Однако, глубокое разочарование у меня вызвали высказывания другого уважаемого мной человека – выдающегося знатока древнерусской иконописи, реставратора, академика Савелия Ямщикова, поставившего под сомнение авторство икон, о которых пишет Брюсова как об иконах Рублёва. Это прежде всего иконы, входящие в Деисусный чин Благовещенского собора Московского Кремля, иконы высокого иконостаса Владимирского Успенского собора и, конечно, знаменитая Троица.

«Достоверных источников информации о Рублёве очень мало, авторство икон, приписываемых ему, спорно до сих пор. И выяснение научной истины ещё не закончено, поиски и исследования его творчества продолжаются, и загадка Андрея Рублёва пока не разгадана».

Если это так, тогда остаётся только согласиться с высказыванием искусствоведа Николая Николаевича Пунина, который одним из первых осознал исключительную эстетическую ценность древнерусской живописи, в отличие от тех, «кто считал иконопись предметом церковно-археологического изучения».

«Не всё ли равно, кто написал икону Святой Троицы, не всё ли равно, что написал Андрей Рублёв. Важно лишь то, что существовал Андрей Рублёв и что икона Святая Троица была написана».

Но главной целью моей книги является не доказательство того или иного высказывания. У меня другая задача – показать иконы, которые приписываются Рублёву или иконописцам круга Рублёва, с точки зрения понятия о Боге как Божественной энергии. И что удивительно, именно только те иконы, автором которых считают Рублёва, образно отвечают космическому мироустройству с позиции учения исихазма, то есть представлению о Боге как энергии света.

Вера Григорьевна Брюсова (Светличная) – историк искусства, реставратор. Родилась 8 сентября 1917 г. Доктор искусствоведения, профессор, заслуженный деятель искусств РСФСР, лауреат Государственной премии. Преподавала в Российской академии живописи, ваяния и зодчества. Основной круг научных интересов – древнерусская живопись. Одна из первых среди русских патриотов она начинает разоблачать предательскую роль М. С. Горбачёва. Ставит свою подпись первой под рядом воззваний и обращений, предостерегающих русский народ от опасных планов «прорабов перестройки».

Византийская икона Григорий Палама. Один из основателей исихазма – учения о свете как божественной энергии. XIV в.

Икона Воскрешение Лазаря из Благовещенского собора Московского Кремля. 1406 г.

В Благовещенском соборе Московского Кремля сохранилось одиннадцать икон из праздничного ряда высокого иконостаса, в работе над которыми, как считает В. Брюсова, принимал участие Рублёв под руководством Даниила Чёрного. Одна из этих икон – Воскрешение Лазаря, непосредственным автором её считают Андрея Рублёва.

Воскрешение Лазаря – одно из самых значительных и важных чудес, совершённых Иисусом Христом в конце его земной жизни. Об этом чуде рассказывает лишь один евангелист – Иоанн Богослов. Библейская легенда гласит:

«В Вифании, в селении недалеко от Иерусалима жила семья – сёстры Марфа и Мария и их брат Лазарь. С этой семьёй особенно был дружен Иисус, которого они уважительно называли Учитель. Часто останавливаясь у них, Иисус любил побеседовать с сёстрами, но особенно любила слушать Его Мария. Бросив свои дела, она внимала словам Учителя, за что получала упрёки от старшей сестры Марфы1.

И вот однажды заболел Лазарь. Встревоженные за его жизнь сёстры посылают известие своему Учителю и просят поскорее прибыть к ним. Но Он пришёл не сразу, а спустя три дня, и увидел собравшихся иудеев, пришедших утешить сестёр, потому что Лазаря уже похоронили по еврейскому обычаю в пещере, вход в которую завалили большим камнем. И тогда Иисус велел вести Его к гробнице. И вот в сопровождении сестёр, своих учеников-апостолов и группы иудеев Он идёт к месту захоронения и приказывает отвалить камень.

– Господи! Он уже смердит, ибо четыре дня как во гробе, – встревожено стала возражать Марфа.

Но камень отвалили, и Христос сказал:

– Лазарь! Иди вон.

И тут же в тёмном проёме пещеры показалась обвитая белыми пеленами фигура Лазаря».

Христос у Марии и Марфы. Итальянский художник Тинторетто. Ок. 1580 г.

Этот евангельский сюжет был довольно распространён среди западноевропейских художников и особенно среди иконописцев. Традиционно у ног Христа изображали сестёр Марфу и Марию, группу иудеев, здесь же были апостолы – все они и засвидетельствовали это чудо.